Преподобный Максим Исповедник — посредник между Востоком и Западом - Жан–Клод Ларше

В Различных богословских и домостроительных главах он пишет:

«Един Бог, единого Сына Родитель, Отец, и единого Святого Духа Источник; Единица неслиянная и Троица нераздельная; Ум безначальный, единственный и сущностным образом (сущий) Родитель единственного и безначального Слова (цбши novoq огхжобак; avdpxou Лбуои Tevviyraop); Источник единственной и вечной Жизни, то есть Святого Духа (цбут^ at Stow Ztofiq, fjyow Пуейца–гск; осуши, jntyfj)» [167].

Очевидно, что в этом отрывке преподобный Максим, с одной стороны, считает Отца единственным Источником Святого Духа, а с другой — представляет как параллельные и симметричные рождение Сына и исхождение Святого Духа, иначе говоря, Сын не может быть посредником в исхождении Святого Духа.

В «Толковании на Молитву Господню» преподобный Максим так объясняет слова Отче наш, Иже ecu на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое:

«В этих (словах) Господь учит молящихся, что (молитву) подобает начинать сразу с богословия, а также посвящает их в таинство образа существования Творческой Причины всего сущего, будучи Сам по сущности этой Причиной. Ибо слова молитвы являют (нам) Отца, Имя Отца и Царство Его, чтобы мы с самого начала (молитвы) научились чтить единую Троицу, призывать Ее и поклоняться Ей. Ибо Имя Бога Отца, пребывающее сущностным образом (ovauoSdx; ixpearaq), есть Единородный Сын (Его). А Царство Бога Отца, также пребывающее сущностным образом (oixyuoSag щеатща), есть Дух Святой. То, что Матфей называет здесь Царством, другой Евангелист назвал Духом, говоря: «Да приидет Дух Твой Святый и да очистит нас». Ведь Отец обладает этим Именем, не как вновь приобретенным, и Царство мы понимаем не как созерцаемое в Нем достоинство, поскольку Он не начинал быть, чтобы становиться сначала Отцом, а затем Царем, но, Присносущий, Он всегда есть и Отец, и Царь, совсем не имея начала ни для Своего бытия, ни для того, чтобы становиться Отцом или Царем. Если же Он — Присносущий и всегда есть и Отец, и Царь, то это означает, что и Сын, и Дух Святой всегда сущностным образом сопребывают с Отцом (del ара ка1 о Yi6q ка1 тб nvefyia то ayiov огхясобйх; тф Патр1 ODvutpEatfimaiv). Они естественным образом существуют от Него и в Нем awofi тt 5vra rat ev аг>тф (ргхпках;) так, что превышают (всякую) причину и (всякий) разум. Не после Него Они стали быть, и не по закону причинности, поскольку связь (Их) обладает способностью совместного проявления того, связью чего она есть и называется (т) yap o%Јcsiq cruvevSei^eax; кёктфт Suvapvv, та cov ёот! те ка1 Xtyexai ахёац), не позволяя рассматривать Их как следующих Один за Другим»[168].

Здесь преподобный Максим подчеркивает, что Сын и Святой Дух существуют превечно от Отца и в Нем. Этим он указывает, что Сын не стал существовать после Отца и что Дух Святой не существовал после Отца и Сына.

Отец есть также Царь, и, как Отец и Царь, Он пребывает присносущно. Это означает не только то, что не было временной дистанции между существованием Отца, порождением Сына и исхождением Святого Духа, но что порядок расположения Отца, Сына и Святого Духа, который существует в исповедании веры и в молитве, не, есть порядок существования Лиц in divinis (в Божестве). В этом тексте Сын отнюдь не является неким посредником между Отцом и Святым Духом, но Сын и Святой Дух помещены в единый план Один за Другим, но за Отцом, в том, что относится к Их существованию. Отец,, тем не менее, не рассматривается как Начало Одного и Другого, но преподобный Максим отказывается здесь от использования понятия причины в измерении, где обращение к причинности, в общепринятом смысле и с точки зрения мира, может привести к суждению о следст-, вии, вытекающем из причины. Говоря, что Сын и Святой Дух сосуществуют сущностным образом с Отцом и что Они от Него и в Нем по естеству, святой Максим настаивает на совершенном равенстве и идентичности Сына и Духа с Отцом в том, что они имеют ту же сущность или ту же природу [169]; Сын и Дух познаваемы от Отца и имеют в Нем эту природу [170], которой Они обладают вместе с Ним и которая едина. Эти рассуждения между тем даны в контексте, который дает право по нескольким основаниям рассматривать его в целом, в плане икономии [171]: здесь говорится о молитве, в которой испрашивается Божия благодать; Бог явлен по отношению к существам как их Причина. Можно будет также отметить, что называние «Имени», относящееся к Сыну, и «Царства», относящееся к Святому Духу, не являются собственными для присущих Им ипостасей. На самом деле, речь идет о Божественных Именах или также о Божественных энергиях, к тому же преподобный Максим представляет «Царство» как «достоинство». То, что преподобный Максим считает наименование «Царство» равноценным наименованию Святого Духа в контексте этого слова Писаний: «Да приидет Дух Твой Святый, и да очистит нас», подтверждает, что имеется в виду Святой Дух как благодать или энергия, а также то, что контекст дает икономическую перспективу: ниспослание Божественных энергий или благодати людям [172].

Другой отрывок из «Толкования Молитву Господню» также заслуживает внимания:

«Весь Отец и весь Дух Святой существенно и совершенным образом пребывали во всецелом воплощаемом Сыне, не воплощаясь сами, но Один благоволя, а Другой содействуя в Воплощении самодействующему Сыну. Слово пребывало разумным и живым, никем другим не постигаемое по сущности, кроме Одного Отца и Духа, и ипостасно соединившись по Человеколюбию (Своему) с плотию» [173].

Этот текст выявляет взаимоотношения Божественных Лиц: это не только Святой Дух, Который есть (или существует) в Сыне (как иногда односторонне акцентируют комментаторы в пользу доктрины Filioque в целях утвердить независимость Духа по отношению к Сыну), но Отец и Сын, которые пребывают в Святом Духе. Это взаимный переход или обоюдное проникновение Лиц по причине единичности и общности их сущности, как указывает преподобный Максим в уточнении: «сущностным образом» или «по сущности». Исповедник открыто подчеркивает дважды, что этот переход относится как к плану икономии (как в рассматриваемом отрывке), так и к плану богословия, где, как он говорит в другом месте: «Весь Отец совершенным образом пребывает во всецелом Сыне и всецелом Духе; весь Сын совершенным образом пребывает во всецелом Отце и всецелом Духе; и весь Святой Дух совершенным образом пребывает во всецелом Отце и всецелом Сыне» [174].

В Quaestiones et Dubia на вопрос: «Почему о Христе не может быть сказано [Христос] Духа так же, как об Отце и Сыне, когда говорится, наоборот, Дух Отца и Дух Христа?», преподобный Максим отвечает: «Как ум есть причина слова, так он есть и причина дыхания через посредничество слова; и так же как мы не может сказать о слове, что оно есть (слово) голоса, мы не можем сказать о Сыне, что Сын есть [Сын] Духа, («ilorep ecrriv ai'tioq той X&yov о vaoq, обтах; кси тоО itvefyaTcx;, Sia ц&зоо 8е той X070V mi ахзтар ov> йшйсцеба evneiv тЬм Axr/ov eTvai xfj<; (pcovrjq, crtixox; oiSt x6v mov Myeiv тоО JcvE–ицато;)» [175].

Вторая часть этого отрывка указывает в соответствии с формулировкой вопроса, что преподобный Максим имел в виду не отношения происхождения [176], но отношения «принадлежности»: Дух есть «Дух Сына» или «Дух Христа», выражения, которые мы находим в Священном Писании (ср. 1 Кор. 2, 16; 2 Кор. 3, 17—18; Рим. 8—9) и которые не означают, что Дух получает от Сына Свое личное существование или даже Свою Божественную природу, но что Дух есть Дух Сына, Который Он получил от Отца, чтобы Его являть, Его посылать и Его давать людям. Как произошедший от Отца и как явленный, посланный и преподанный через Сына, Дух может быть сочтен в качестве «причиненного» при посредстве Сына. Именно в этом смысле используемое преподобным Максимом сравнение указывает, что Отец есть Причина Духа при посредничестве Сына, так же как разум есть причина дыхания или голоса при посредстве слова. Сама природа используемого символа ясно указывает, что преподобный Максим имеет здесь в виду проявление Святого Духа. Причина не означает здесь никоим образом Начала или Источника личного существования Духа, в противном случае преподобный Максим пришел бы в противоречие с принципом, который он выражает в «Богословско–полемическом сочинении X», пытаясь узнать, нельзя ли рассмотреть в этом последнем смысле Сына в качестве причины Святого Духа [177].

В главе 63 из «Вопросоответов к Фалассию», комментируя слова пророка Захарии: Вижу, вот светильник весь из золота, и чашечка для елея наверху его, и семь лампад на нем, и по семи трубочек у лампад, которые наверху его (Зах. 4, 2), преподобный Максим пишет: «Я полагаю, что здесь Священное Писание говорит об энергиях Святого Духа, или же дарах Духа, принадлежащих Слову, раздающему их Церкви, поскольку Оно есть Глава всего Тела. И почиет на нем Дух Господень, дух премудрости и разума, дух совета и крепости, дух ведения и благочестия; и страхом Господним исполнится (Ис. 11, 2—3). Если Глава Церкви по [Своей] человеческой стороне есть Христос, тогда Он, будучи по природе Богом, имеет Духа и дарует Церкви энергии Духа. Воистину, ради меня Слово вочеловечилось, также ради меня исполнило дело спасения и, посредством моего, Оно мне усвоило то, что сообразно Его собственной природе. Из‑за этого Оно сделалось человеком и, принимая [человеческое естество], из‑за меня Оно явило то, что есть Его собственное; считая как Человеколюбец Свою собственную благодать моей, [Бог Слово] приписывает мне присущую Ему по естеству силу свершений, вследствие чего говорится, что Он и ныне получает то, что по природе принадлежит Ему безначально и что превышает [всякий] разум. Ибо, как Святой Дух существует по сущности [как Дух] Бога Отца, так же точно естеством и по сущно сти Он есть [Дух] Сына, поскольку сущностно исходит от Отца через рожденного Сына и дает подсвечнику, то есть Церкви, Свои собственные энергии, как светильники»[178].